Brexit и «правый поворот» в Европе

Европа с середины ХХ века неуклонно и почти без осечек двигалась по пути создания общего экономического, политического и, что немаловажно, идеологического пространства, базирующегося на либеральных ценностях, где важнейшее место отводилось правам человека. Пика этот процесс достиг в 1990-х после объединения Германии, падения «варшавского блока» и начала создания Евросоюза в его нынешнем виде. Казалось, что времена авторитарных диктатур и хунт, которые, например, в Испании, Португалии, Греции просуществовали вплоть до середины 1970-х, безвозвратно ушли в прошлое. Впереди были самые радужные перспективы, всерьез обсуждалось строительство единой Европы «от Лиссабона до Владивостока».

Однако во второй декаде ХХI века многим показалось, что история пошла вспять. Осенью 2015 года многократное увеличение потока беженцев из Африки и с Ближнего Востока в Европу привело к тяжелому миграционному кризису. Единство ЕС затрещало по швам. В то время как «старая Европа» во главе с Германией настаивала на политике толерантности и «открытых дверей», сразу несколько стран из бывшего соцлагеря демонстративно отказались следовать этим курсом.

На волне антимигрантских настроений в целом ряде государств произошел так называемый «правый поворот» - резкое усиление влияния (вплоть до перехвата власти) политиков и партий как из лагеря популистов-«евроскептиков», так и отстаивающих консервативные, традиционалистские, а порой и откровенно ультранационалистические ценности. «Провозглашая неизбежность «исламизации Европы», они пугали избирателей тем, что скоро в каждой деревне будет по минарету. Эти процессы в наиболее ярком виде происходили в Венгрии и Польше, Австрии, Италии, Франции, Германии.

Однако наиболее тяжелым ударом по европейской мечте стал Brexit – решение Великобритании о выходе из Евросоюза, принятое в связи с сенсационными итогами референдума, проведенного 23 июня 2016 года. Выполнение «решения народа» превратилось в долгий, запутанный и крайне болезненный процесс, уже стоивший карьеры двум британским премьер-министрам. Как такового соглашения между Лондоном и Брюсселем о новых условиях торговли и сотрудничества нет до сих пор, что грозит серьезными неприятностями для миллионов европейцев.

Все эти события самым подробным образом освещались авторами «Росбалта», в том числе, работающими в Европе (вот, например, репортаж о встрече немецких националистов с избирателями, где обсуждалась тема отмены антироссийских санкций).

Казалось бы, у России, которая к этому времени окончательно развернулась в сторону «скреп» и все тех же традиционных ценностей, появился исторический шанс взять реванш за «геополитическую катастрофу» 1991 года и «перетянуть» Европу на свою сторону. Причем не только бывших советских сателлитов, но и такие страны, как, например, Франция, где за президентский пост боролась лидер «Национального фронта» Марин Ле Пен, Италия, где в правительство вошел Маттео Сальвини, Австрия, канцлером которой стал Себастьян Курц и даже Германия, где третье место на выборах в Бундестаг заняла партия «Альтернатива для Германии». Ведь все они выступали за сотрудничество с Москвой.

Однако в 2014 году произошло событие, которое стало не только препятствием этому, но и привело де-факто к реинтеграции Европы под лозунгами необходимости противостоять России. Ответом на присоединение Крыма и войну на востоке Украины стал режим международных санкций, который этап за этапом США проводят совместно с Евросоюзом. И хотя многие политики, прозванные «путинферштейнерами» (Сальвини в Италии, Ле Пен во Франции, AfD в Германии), настаивают на отмене или хотя бы смягчении антироссийских санкций, эти призывы производят куда меньшее впечатление, чем их антимигрантская риторика. В итоге прогнозы многих аналитиков, социологов и публицистов насчет того, что триумфаторами выборов в Европарламент в марте 2019 году предстоит стать правым популистам и евроскептикам, неожиданным образом не сбылись.

Как бы то ни было, к концу 2020 года в разных частях континента сохраняются принципиально разные взгляды на будущее ЕС и слова из гимна Европы «обнимитесь, миллионы!» звучат уже без прежнего энтузиазма.